Я - истребитель. Я — истребляю - Страница 11

Верховный задумался.

— Основные мысли я изложил в своем дневнике, сегодня с утра начал, когда понял что будут награждать. Не думал, что так получится, просто подстраховался. Все мысли про авиацию, и опыт боев фронтовиков с начало войны я записать успел.

Генерал Жигарев наклонился и достал из тумбочки, куда убрала тетрадку медсестра, дневник.

— Страницы с двадцать шестой по тридцать четвертую, — пояснил я.

Сталин взяв дневник и попрощавшись со мной вышел из палаты, свита последовала за ним.

Проведя рукой по лбу, я понял, что он мокрый. Последний разговор в живую с самим Сталиным изрядно вымотал меня. Почти сразу после того как последний из свиты — Берия — вышел, бросив на меня пристальный взгляд, комната быстро наполнилась любопытным народом из персонала больницы. Последовал второй акт действия, поздравления.

Медсестра Мария, сняла награды с пижамы, и пообещала лично прикрепить их к моей гимнастерке. Попросив ее положить орденские книжки, ключи и ордер на квартиру в тумбочку — потом изучу, сейчас я был изрядно выбит из колеи — откинулся на подушку, поморщившись от боли в боку, нужно осмыслить все, что произошло во время награждения.

— Ну и зачем ты это сделал? — услышал я от дверей.

В палате кроме меня и тихо суетящейся Маши никого не было, поэтому сердитый голос особиста заставил меня вздрогнуть.

— Чего так пугаешь? — недовольно спросил я.

Судя по виду Путилина, ему вставили изрядный пистон за мою просьбу. Казалась бы, ну что тут такого? Я видел, Сталин сам хотел поговорить с фронтовиком, и если бы не посыльный, это бы произошло, так нет, всегда найдется недовольный.

— Получилось так. А что, проблемы?

— Проблемы… Ладно, что было то прошло. Вечером к тебе придет человек, который к тебе прикреплен, после этого мы скорее всего перестанем общаться.

— Кто такой? — спросил я с любопытством, глядя как особист садиться на стул рядом с кроватью.

— Еще не знаю. Вроде из личных порученцев самого, — поднял палец Путилин.

— Ага, понятно. Будем ждать.

Сержант осмотрелся, и с любопытством спросил:

— Как все прошло?

— Знаешь, честно. Как во сне. Помню все урывками. Представляешь, дверь открывается, а там стоит САМ товарищ Сталин. Я то думал там товарищ Калинин будет?!..

— Не мог он приехать, я случайно узнал. Болеет.

— А-а-а, вон в чем дело, ну тогда немного ситуация проясняется, — протянул задумчиво я.

— Насколько я понял, товарищ Сталин сам хотел с тобой встретится, — пожал плечами особист.

— Мне тоже так показалось. Кстати, а что случилось, они так быстро ушли?

— Не знаю. Подозреваю, что это мы узнаем в ближайших выпусках газет.

— Ага. Узнаешь там. Цензура чтоб ее.

— О, кстати, поздравляю вас товарищ Дважды Герой Советского Союза.

— Ой, да иди ты, у меня и так уши опухли за последние полчаса выслушивать одно и тоже.

Глядя на смеющегося особиста, я попросил у него:

— Слушай, ты заходи ко мне, скучно тут, а так хоть поболтаем.

— Ладно, зайду. Вопросы? Э-э-э… Просьбы?

— Есть одна. Мне квартиру дали, там на ордере адрес, не подскажешь где это? — ткнул я пальцем в тумбочку. Спрашивал я у него не просто так, сержант, как и я был московичем, и знал город на отлично. Я же путался в некоторых моментах: названия улиц другие, районы, которых я помнил, не существуют. Тяжело было ориентироваться.

Путилин достал ордер — случайно смахнув на пол пустые коробочки из-под наград — и быстро прочитал его. После чего удивленно посмотрел на меня.

— Однако, — только и сказал он.

— Что? Совсем плохо? Общага? — запаниковал я.

— Плохо?! Ты что, не читал?

— Нет.

— Хм, у тебя трехкомнатная квартира на четвертом этаже в доме Авиаторов. Квартира пятнадцатая.

— Что за дом?

— Дом Авиаторов… Я честно говоря мало что о нем знаю. Дом построен два года назад, пятиэтажный, двухподъездный. Там живут выдающиеся летчики или их родственники. Кстати генерал Жигарев тоже там живет. Дом находится в двух шагах от Красной площади.

— Значит хороший дом?

— Даже очень. Серьезная награда, поверь мне, — уверенно сказал сержант.

— Хорошо. Когда на ноги встану, надо будет озаботится обстановкой.

— На ноги? Это когда еще будет?

— Через три недели. Мне Елена Степановна сказала, что можно будет потихоньку начинать ходить.

— Вот там и посмотрим, а пока отдыхай.

— Какой отдых? Ужин скоро. Саш, мне новая тетрадка нужна, есть что записать пока помню.

— Хорошо, сейчас принесу, — кивнул Путилин и убрав ордер и коробочки из-под наград на место, направился к двери.

«Да что же это такое? Достали уже!» — думал я, провожая еще одного посетителя. До вечера меня успели посетить десяток людей, от которых я получил поздравления и уверения в дружбе. И как только они через особиста проскакивают? Более чем уверен, что это только малая часть айсберга посетителей. Остальные просто не смогли прорваться через тандем главврача и госпитального особиста.

Третьим посетителем был Микоян, отец Степки, вот с ним как это ни странно, я с интересом побеседовал, и когда он уходил искренне приглашал посетить меня еще раз. Неординарный человек. Он без настойчивости, но уверенно пригласил меня к себе на обед, познакомиться не только со Степаном, но и с остальной семьей. Я принял его приглашение, пообещав посетить их при первой возможности.

Остальные были чиновниками и видными политическими деятелями, как бы сказал один человек из моего времени. Короче пустобрехи на высоких должностях. Кроме Микояна и еще одного мужика представившимся Щербаковым — он был первым секретарем по Москве — остальные мне не понравились. Большинство просили, чтобы я выступил на всяких партийных и комсомольских собраниях. Мне оно надо? Всем я ссылался на плохое здоровье, и невозможность по причине нехватки времени. Скоро в бой до победного.